Любимый кофе Владимира — кофезиньо. (Что это такое вы узнаете, дочитав интервью до конца).
Как попасть на телевидение? Какое место сборная России займет на Чемпионате мира по футболу в 2018 году? Обязательно ли руководителю быть говнюком?
На эти и другие вопросы Coffee&Interview отвечает обладатель премии ТЭФИ, лучший футбольный комментатор России и руководитель отдела спорта канала “Россия 24” Владимир Стогниенко.
— Полгода назад вы покинули «Матч ТВ» и теперь руководите отделом спорта на канале «Россия 24». В одном старом интервью вы рассказывали о своем управленческом опыте: «Мне однажды довелось недолго быть руководителем. Буквально через месяц я открыл для себя неприятную истину: если с некоторыми нашими людьми ты общаешься по-хорошему, они моментально садятся тебе на шею. А если ты начинаешь вести себя, прошу прощения, как говнюк, они ворчат, обижаются, но в коллективе все худо-бедно работают». В новой должности вы придерживаетесь такой стратегии поведения?
— Говнюком надо быть, когда люди ленятся, а в моем отделе много молодежи, я полагаю, что в их глазах у меня достаточно авторитета. Поэтому пока у меня в этом не было необходимости, но, если понадобится, буду говнюком.
— В вашем случае можно провести параллель с медициной, когда талантливых хирургов назначают главврачами, мало кому из них удается совмещать творческую работу с административной?
— Это разные вещи. Если хочешь руководить, то с творческой работой надо заканчивать. Но сейчас я возглавляю не тот отдел, в котором себя реализовал. Если бы мне, например, предложили стать начальником отдела комментаторов, и я бы согласился, тогда перестал бы работать на матчах. Человек, являющийся конкурентом своих подчиненных, не может ими руководить. Моя главная работа была замкнута сама на себя или, в крайнем случае, на дуэт комментаторов, но все-таки не на коллектив, поэтому руководить не приходилось.
Если хочешь руководить, то с творческой работой надо заканчивать.
— То есть «Лучшего российского футбольного комментатора» мы не потеряем?
— Но вы же понимаете, что мы зависим от канала. Практически все трансляции идут на «Матч ТВ», где я уже не работаю. Поэтому я немного комментирую на канале «ЕвроСпорт».
— А почему вы все-таки решили уйти с «Матч ТВ»?
— Я просто вернулся туда, где мне лучше. На «ВГТРК» я всю жизнь проработал.
— Это похоже на очень корректный типовой ответ для СМИ.
— С тех пор прошло полгода, я уже наладил свою жизнь без «Матч ТВ», и они вряд ли без меня страдают. К счастью, у меня там ни с кем не было конфликта. Я не жалею о том, что работал на «Матч ТВ» и, конечно, не жалею о том, что оттуда ушел. Так вышло.
— Какие три основные качества нужны человеку, чтобы шагать вверх по карьерной лестнице?
— Трудоспособность, везение и любовь к работе. Это громко сказано, но тебе должно нравиться то, чем ты занимаешься.
— Вы как-то сказали, что у вас очень низкий уровень самодисциплины. Разве это качество не важно в любой работе?
— Это никак не сказывается на моей работе. В профессиональном плане я, напротив, очень дисциплинированный, даже безжалостный к себе человек. Поражает то, что в командировках в моем номере идеальный порядок: все разложено по полочкам, чисто, постель застелена. А дома я такая свинья. Особенно это удивляет мою жену.
— На своих мастер-классах вы любите повторять, что для работы комментатором не нужны особенные способности и тем более талант, для этого достаточно счастливого случая, а остальное придет с опытом. Что для вас стало таким счастливым случаем?
— Не совсем так. Я говорил, что нужны некоторые способности, опыт и везение, но и работоспособность тоже. Не требуется никаких сакральных знаний или суперталанта. И вы сможете это делать, если поработаете полгода, прокомментируете матчей сто, то и у вас будет неплохо получаться. Вопрос в том, сумеете ли вы найти свое лицо.
Спросили: «Ты греблю можешь?». Греблю не мог.
Что касается моего счастливого случая, когда я пришел на канал «7ТВ», там сразу было место в штате — это редкость для молодых журналистов. Илья Казаков доверил мне комментировать. А потом «7ТВ» закрывался, меня позвали на федеральный канал подстраховывать: сидеть в Москве на тот случай, если прервется связь с Афинами во время олимпиады 2004 года. Так и сложилось: на канале «Россия 1» должны были показывать час волейбола, что-то случилось, и матч перенесли. Надо было чем-то занять пустой слот. Мне сказали, что сейчас идут две никому не интересные трансляции — соревнования по гребле и плаванию. Спросили: «Ты греблю можешь?». Греблю не мог. А вот плавание немного знал, потому что подрабатывал на «Евроспорте». И я так лихо отработал плавание, что меня стали звать снова. Это чистой воды совпадение. А потом, когда я пришел работать на канал «Спорт», там была нехватка футбольных комментаторов, поэтому доверяли молодым.
— Я слышала, что вы попали на телевидение благодаря брату. На это событие и намекала.
— Тогда не было соцсетей, поэтому люди общались на форумах. Брат просто написал Георгию Черданцеву: «Можно брата к вам стажером?». А что значит быть стажером на телевидении? Мы сейчас тоже в редакцию ищем. Пришла девушка, просится, а я ей объясняю: «Мы сейчас вас возьмем, но никаких денег в ближайшие полтора года точно не будет, и навалим на вас самую нудную работу, которую мы не хотим делать. Вам это надо?». Она отвечает: «Да-да, я готова учиться». Но, скорее всего, через два месяца ей это надоест. Если стажер готов все тащить на себе, то почему бы и нет. Меня часто спрашивают: как попасть в спортивные журналисты? Элементарно, можно с улицы зайти, вопрос в том, получится у тебя что-нибудь или нет.
Меня часто спрашивают: как попасть в спортивные журналисты? Элементарно, можно с улицы зайти, вопрос в том, получится у тебя что-нибудь или нет.
— А если бы можно было вернуться назад, вы все равно бы выбрали эту профессию?
— Нет, наверное, не выбрал.
— А какую тогда?
— Я бы пошел деньги зарабатывать.
— Работали бы по специальности, экономистом? (Владимир окончил Финансовую академию при Правительстве Российской Федерации).
— Да. С другой стороны, что значит вернуть назад? Восторженный мальчик двадцати лет сильно отличается от мрачного тридцатишестилетнего отца семейства. Сейчас я циничнее и прагматичнее. В двадцать я считал, что деньги не нужны, а теперь так не думаю. Поэтому если вернуть меня двадцатилетнего, то, наверное, опять бы взялся.
— Вы же знаете, что у вас есть группы фанатов и в социальных сетях?
— Фанаты — это громко сказано. Я ведь не Басков, но поклонники есть.
Мне кажется, у меня неприятный голос.
— Так вот в этих группах поклонники обсуждают ваши профессиональные преимущества. Большинство отмечает приятный голос…
— А мне кажется, у меня неприятный голос.
— А людям нравится. И практически все участники этих групп любят вас за эмоциональность. В жизни вы такой же эмоциональный человек? Например, дома жене можете закричать: «Наташа, рррешать!»?
— Я достаточно эмоциональный, но в семье хорошо, когда люди не повышают голос друг на друга. Просто футбол — это то, что я люблю, поэтому, я не очень спокойный, к сожалению. Как говорили в моем детстве — шило в одном месте.
— Все-таки личную жизнь с футбольными страстями очень сложно сравнить?
— Вообще, с ним что-то в жизни тяжело сравнить.
— Я слышала ваше мнение о том, что «в мире нет ничего более объединяющего, чем футбол». Разве только религия?
— Я думаю, что религия, в этом смысле, часто разъединяющая.
— А футбол разве нет?
— Футбол любят люди любого вероисповедания, цветов кожи, культуры, и я думаю, что другой такой страсти в мире нет. Вы сейчас задумываетесь о каких-то негативных вещах, типа побоищ, но это другое, это крайности, которые везде бывают. А речь идет о том, что во время Чемпионата мира по футболу его смотрят по всей планете.
— Вы как-то говорили, что «футбол смотрит огромное количество людей. Среди них есть умные и идиоты, и не всегда идиот хуже умного. Просто нужно выделить свою целевую аудиторию». Какая у вас целевая аудитория?
— У комментаторов нет ценза по IQ. Всегда есть люди, по сравнению с которыми ты — идиот. Просто не надо пытаться всем понравиться — это невозможно. Речь о том, чтобы уважать каждого своего слушателя. Я примерно представляю, на кого ориентируюсь, но я не могу себе позволить не уважать остальных. Моя целевая аудитория — это люди до 40 лет. Хотя меня частенько и пожилые люди благодарят — значит, они чувствуют уважение к себе как к слушателю.
— В сети я наткнулась на комментарий одной девушки, не знаю сколько ей лет, но о вас она говорит так: «Этот дядька мне в отцы годится, но когда я слушаю его трансляции, чувствую, что смотрю футбол с другом».
— Вот это — катастрофа. (Смеется). Какой-то мальчик недавно ко мне подошел и говорит: «Владимир, спасибо вам большое, я вырос на ваших репортажах. Я смотрю футбол с 2006 года». Я так подумал, если ему было двенадцать в 2006 году, то действительно ведь, вырос. Ужас.
— А тут вам еще и ТЭФИ дали, вообще забронзовеете. Кстати, поздравляю с наградой!
— Спасибо. Было приятно. Статуэтку получил уже после Евро, мама нашла для нее место на полочке.
— Как считаете, почему именно вам вручили ТЭФИ-2016?
— Я думаю, что эта награда за целый период работы, я вроде давно в профессии на виду. По какой-то причине «ВГТРК» долгое время не участвовал в премии. А сейчас стали, плюс еще появился новый человек в списке претендентов, за новичков часто голосуют. Моим конкурентом в профессии оказался Дима Губерниев сразу с двумя репортажами, но у Димы уже есть две награды, он человек заслуженный.
— А какое у вас отношение к премиям и званиям в целом? Живет внутри эдакий тщеславный червячок?
— Нет, у меня нет тщеславия. Безусловно, приятно и льстит самолюбию, но я достаточно иронично к себе отношусь. Зацикливаться на таких вещах странно. Дали ТЭФИ — порадовался, маме подарил, родители рады. Не получил — ну, без ТЭФИ. Вот когда на улице подходят и благодарят, вот это приятно.
— И зимой узнают на улице, серьезно? (Вот Аллу Пугачеву не узнают).
— Да, конечно. Раза три в неделю подходят. Молодежь в основном, в метро просят сфотографироваться.
— Видите, а в работе финансиста этого бы не было.
— Зато зарплата была бы выше, тут уж каждому свое.
— В эфире и на публике вы всегда держитесь очень уверенно, в некоторых интервью у вас даже несколько надменный вид, который многие принимают за звездную болезнь.
— Надменный? (Удивился). Есть интервью после матчей, я там не то что самоуверенный, я абсолютно безэмоциональный, потому что очень уставший. Не думаю, что я очень самоуверенный, но я в себе достаточно уверен в смысле профессии, а в других областях жизни менее. А что есть звездная болезнь? Это осознание того, что твоя профессия дает тебе какие-то преимущества. А у меня какие преимущества? (Смеется). У меня нет звездной болезни. Другое дело, что я всегда считал себя невозможно хорошим, умным и талантливым, но это никак не связано с моей работой. Если бы я сейчас работал дворником, то все равно был бы уверен в том, что я замечательный.
Я всегда считал себя невозможно хорошим, умным и талантливым.
— Вы как-то говорили, что на самом деле вы «не обычный советский ребенок, а генеральский внучок», может в этом причина?
— Дед на пенсии был, когда я вошел в сознательный возраст. И он был дико скромным человеком, все, что от своей генеральской должности поимел, это шесть соток в Подмосковье и автомобиль «Москвич». Так что никакого шика у меня не было.
— Слышала, что вас очень строго воспитывали родители.
— Строго — это значит, что в семье у каждого были свои обязанности. Каждый должен был их выполнять, но и права, конечно, были.
— Меня удивила история о том, что до 16 лет вам нужно было ложиться спать в десять часов вечера.
— До пятнадцати.
— Вы просто повиновались или без бунтов не обошлось?
— Я не сильно напрягался из-за этого. Мне всегда было тяжело вставать рано, поэтому я знал, что если лягу позже, утром будет трудно. Есть правила дома, которые устанавливают те, кто в доме кормилец и хозяин. В нашей семье это были простые бытовые правила, но никто не посягал на мои свободы. Я занимался в свободное время тем, чем хотел. Единственное, меня заставили заниматься английским языком, тут я, конечно, страшно бунтовал. Но ведь правильно сделали, я не знаю, как бы сейчас жил без этого. Все остальное, я решал сам.
— Видимо, ваши желания не противоречили логике родителей?
— Я бы так не сказал. Мои родители столько сил и денег потратили, чтобы я поступил в Финансовую академию, а я сказал, что не буду работать по специальности. Конечно, такое решение для них было не самым приятным, но я не помню, чтобы на меня кто-то давил. Это абсолютно правильное воспитание. Есть единые правила для всех членов семьи. Например, по выходным я убирал коридор, пылесосил, мыл пол. А мой папа убирал большую комнату, мы все помогали маме. Если бы папа лежал на диване, а меня заставляли работать — это был бы совсем другой разговор.
По выходным я убирал коридор, пылесосил, мыл пол.
— Есть какие-то правила воспитания, которые вы позаимствовали у родителей и теперь используете в своей семье?
— У меня девочка — это сложнее. Мальчиков проще воспитывать, дал ему (я упрощаю, конечно) подзатыльник, он почесал затылок и дальше пошел. А с девочкой посложнее.
— Ваша дочь только пошла в школу, вы уже заметили у нее какие-то способности и таланты? Есть какие-то планы на ее будущее?
— Задача родителей — дать ребенку основы, заложить очень хороший фундамент, а что на нем построить, должен решить сам ребенок. Я сейчас понимаю реакцию папы на мое поступление в институт: отец осознал, что он выполнил все свои главные обязанности передо мной. Он вырастил меня до семнадцати лет, помог поступить в хороший вуз, а дальше уже все зависит только от меня. Так и я сделаю.
Задача родителей — дать ребенку основы, заложить очень хороший фундамент, а что на нем построить, должен решить сам ребенок.
— Сейчас принято ругать отечественную систему образования: у нас все плохо, а там, неважно где, хорошо, поэтому отправлю ребенка во Францию. Вы не собираетесь дочь отправлять учиться за рубеж?
— Во Францию, в школу? Мне кажется, ребенка в юном возрасте нельзя вырывать из семьи. Если, конечно, деньги некуда девать, то можно подумать о высшем образовании за границей, иногда это даже полезно. А сейчас ребенка гнать — нет. Она учится в школе, которую я закончил. По результатам ЕГЭ она заняла, кажется, 17-е место в Москве. Моя мама сказала, что это очень круто. (Прим. ред.: мама Владимира учитель русского языка и литературы).
— Вы как-то жаловались, что «Москву изгадили так, что невозможно». Вы с каким периодом сравниваете?
— По сравнению с Москвой моего детства.
— В моем детстве на московских стадионах были рынки, а до парка ВДНХ можно было добраться только по туннелю из ларьков. А ведь у нас с вами не такая уж большая разница в возрасте.
— Я помню Москву, когда было хорошо, но при этом в магазины очереди стояли огромные. А сейчас очень много людей, мало пространства и воздуха, потому что город варварски застроили, очень тесно. Пробки, в час-пик в метро не пропихнешься. С точки зрения комфорта жизни, мне не очень нравится. Я в данном случае не идеализирую, потому что в Лондоне тоже в час-пик иногда не пропихнешься. Мне больше нравятся спокойные города. Возможно из-за специфики моей работы, я не очень люблю людей в больших количествах, поэтому мне тяжеловато.
— Это черта всех коренных москвичей, мне кажется.
— Может быть. Как с этим бороться — непонятно. Пока в Москве жизнь лучше, чем в других городах России, люди будут сюда ехать, а пока они будут сюда ехать, будут оставаться пробки, транспортные проблемы и бешенные цены на недвижимость. Если бы не работа, я бы перебрался в какую-нибудь спокойную часть России.
Пока в Москве жизнь лучше, чем в других городах России, люди будут сюда ехать.
— А если представить, что у вас есть один свободный день в Москве, чем бы вы занялись?
— Я бы на диване полежал. Я уже много лет работаю без выходных: у меня нет полного рабочего дня, но так, чтобы был целиком свободный день, такое бывает крайне редко. Поэтому я бы уехал на дачу и полежал на диване. Я уже давно не езжу в отпуск за границу, потому что пляжи не люблю с детства, ходить смотреть — я этого столько насмотрелся. Поэтому езжу на рыбалку, там людей нет. Изредка могу на концерт сходить или в кино.
Я бы уехал на дачу и полежал на диване.
— Я знаю, что вы безумный киноман.
— Сейчас на это мало времени мало, но, в принципе, да.
— Можете порекомендовать три непопсовых фильма, которые вам понравились в последние годы?
— Из трагических фильмов «Голгофа» МакДонаха, правда очень тяжелый фильм, но такой мощный, и Глисон там невероятный. Из наших понравился «Еще один год», но он не новый, ему лет пять. Еще хороший норвежский фильм «Кон Тики», ему уже тоже года 4, но он мне нравится, потому что я всегда был фанатом Тура Хейердала.
Если выбирать из русских, то мне понравился фильм «Горько», первая часть. У нас принято от него нос воротить, но я лично бывал на очень похожих свадьбах, поэтому считаю, что это очень смешная сатира. Замечательные фильмы ставит режиссер Виктор Шамиров: «Упражнение в прекрасном», «Дикари», «Игра в правду» и «Со мной вот что происходит».
(Дальше Владимир минут десять рассказывал мне о фильмах. Это было очень интересно, но я не буду вам все пересказывать. Должна же я что-то оставить себе).
О кино я могу долго рассуждать.
— Не собираетесь про кино какую-нибудь передачу сделать?
— Да их итак много. Скоро, кстати, выйдет французский фильм про Кусто — «Одиссея», я там озвучил одного из персонажей, правда у меня всего три появления и пять фраз. Я сам попросился, честно говоря, мне было интересно попробовать. Еще я недавно снялся в сериале, посмотрим, что из этого получилось (он пока не вышел на экраны).
— На чтение время остается?
— Только в метро.
— Что сейчас читаете?
— Есть такой писатель — Джонатан Уилсон, спортивный журналист, он пишет очень интересные книги про футбол. У него есть знаменитая книга Inverting Pyramid. Сейчас читаю его новую работу про вратарей — Outsider.
— То есть вы до сих пор большой фанат футбола, не устали от него?
— Если бы устал, занялся бы чем-то другим. Вася Уткин когда-то говорил, что в нашей профессии так нельзя, если ты спорт или футбол разлюбил, то все.
— Видимо невозможно разлюбить футбол?
— Правда. Это все равно, что разлюбить женщину.
На этих словах в глазах Владимира заблестела искорка и он мечтательно добавил:
«Я вот фильм „Амели“ очень люблю, все жду, когда Одри Тоту приедет. Сказали, что постараются ее на премьеру фильма „Одиссея“ привезти, надо сходить».
— Так Гвинет Пэлтроу или Одри Тоту, вы уж определитесь? (Намекаю на то, что, по слухам, у Владимира над кроватью долгое время висел постер с портретом Гвинет Пэлтроу).
— У меня вообще любимица Лилиан Гиш — это звезда немого кино, невероятно красивая женщина. Или Одри Хепберн, тоже красивая женщина. Для каждой эпохи свое. Ну а так Гвинет, конечно. Тоту просто милее.
— Еще одна красивая женщина — героиня предыдущего интервью Урсула Ким — спрашивает вас: «В чем секрет популярности программы „Давай поженимся“?»
— Я ни разу не смотрел эту передачу. Там, кажется, ищут вторую половинку? Наверное, потому, что домохозяйкам, «домашней аудитории» (я в данном случае вовсе не пытаюсь обидеть домохозяек) нравится эта передача, так же как программа, скажем, Андрея Малахова. Если снобизм отбросить, и на все это смотреть спокойно, то наибольшая популярность у массовой передачи, они должны быть не слишком сложные, непритязательные. Хотя некоторые из них неплохо сделаны.
— Например?
— «Голос» людям нравится. Хотя мне оказалось скучновато ее смотреть. Для меня не секрет, что в России полно людей с хорошими вокальными и артистическими данными. Просто в нашей стране хороших поп-песен никто не пишет, которые можно было бы петь. Поэтому я пару раз посмотрел программу «Голос», мне стало скучно, и я больше не смотрел.
В нашей стране хороших поп-песен никто не пишет
— Однажды вы даже вели подобную передачу с Тимуром Родригесом — шоу «Я смогу» на канале «Россия 1». Почему согласились?
— Во-первых, мне предложили приличную сумму, во-вторых, было интересно посмотреть на развлекательное ТВ-шоу изнутри.
— Как впечатления?
— Сделано очень добротно, но мне в этом формате было неуютно. Обычно мне в «Твиттер» сразу сыпется реакция на мою работу, а тут прошел эфир в прайм-тайм, и тишина. Просто люди, которые смотрят такие шоу, вообще не знают, кто я такой, им все равно. А те, кто меня знают, не смотрят подобные программы. Я популярен только среди любителей футбола. В нашей стране есть только один спортивный журналист, который стал суперзвездой массового ТВ, – это Дима Губерниев. Во-первых, Дима сделал себе имя на виде спорта, который как раз очень любят массовый зритель, в том числе женщины — на биатлоне. И сам много сделал для развития этого вида спорта. А во вторых, Дима – не только отличный комментатор и ведущий, но и прекрасный шоумен. Как-то я видел его на одной сцене с человеком, который считается асом публичных выступлений, и Дима был намного увереннее, даже перешучивал соведущего (причем это была импровизация). Конечно, очень хорошо знают и Васю Уткина — он и в кино снимался, и программы вел. А я не шоумен, я так, футбол комментирую.
— Вам же предлагали быть участником «Звезды на льду» или в чего-то подобного?
— В «Танцах со звездами». Я отказался. Надо было репетировать по три часа в день, у меня нет такой возможности.
— Даже ради новых зрителей и выхода на массовую аудиторию?
— Я не могу сказать, что меня настолько интересует выход на массового зрителя. Я тихонечко в своей нише ковыряюсь и делаю то, что мне нравится.
— Какие творческие планы в вашей нише?
— Сейчас запускаем новую футбольную программу по «России 24». Но другого рода, не обзорную. Еще у нас с другом был документальный проект «Планета футбола», в конце марта выйдет одноименная книга.
— Говорят, что на книгах сейчас не заработаешь. Это для вас просто хобби?
— Да, это чтобы в резюме вписать. (Смеется). Деньги зарабатываются другими вещами. Я на прошлой неделе два рекламных ролика озвучил.
— А корпоративы ведете?
— Комментирую корпоративные футбольные матчи и веду спартакиады. Но пьянку провести или свадьбу — это не ко мне.
— С вашими комментариями время пролетело незаметно. Задам два заключительных вопроса. Вы азартный человек? Не хотите сделать ставку на результаты сборной России на Чемпионате мира 2018 года?
— Несмотря на то, что я, как все комментаторы, сотрудничаю с букмекерами, там очень хорошие деньги, я не азартный человек. Но, если вы спрашиваете, то сборная России выйдет из группы и вылетит в одной восьмой финала.
Сборная России выйдет из группы и вылетит в одной восьмой финала.
— Принято. Если вы угадаете результат, с меня кофе. Как говаривал классик: «Last but not least». Я знаю, что вы любите мате, а что насчет кофе?
— Я стал пить кофе после того, как побывал в Бразилии в 2014 году. Был там примерно 2,5 месяца. Сперва снимал документалку, а потом работал на Чемпионате мира. Бразильцы не говорят «эспрессо» или «ристретто», у них есть такое словечко «кофезиньо». Зиньо — это маленький, такая маленькая чашечка. А еще у них есть понятие «ботекин» — это что-то среднее между барчиком, кафешечкой, кабачком и уличной забегаловкой. И вот в самом обшарпанном ботекине во время Чемпионата мира были две вещи: огромная плазменная панель (вот где реально любят футбол!) и кофезиньо. Его могут подать в граненом щербатом стакане, но он такой дешевый и такой крутой!
В Бразилии настолько понимают в этом толк, что после этой поездки я стал пить кофе. Но пью только черный и крепкий, чтобы встряхнуться, и без сладкого. Как говорят американские дальнобойщики: «Если хочешь выпить молока, не надо из-за этого портить кофе». Перед матчем я сажусь и выпиваю сразу две чашечки кофе. Правда однажды я увлекся и выпил три перед матчем «Швейцария-Аргентина». У меня было перевозбуждение, меня трясло, я не мог сосредоточиться ни на чем, фамилии путал. Больше я так не делаю.
Как говорят американские дальнобойщики: «Если хочешь выпить молока, не надо из-за этого портить кофе»
— Владимир, большое спасибо за интересную беседу и кофе!
Специально для тех, кто не смотрел ни одного матча с комментариями Владимира Стогниенко, я публикую мои самые любимые фразы героя:
«Матераци не очень хороший человек, но защитник неплохой»
«Каждый думает, что он Зидан, но Шимунич, по-видимому, думает об этом особенно часто»
«Выходит болельщик в шляпе. Я даже вздрогнул, подумал — Михаил Боярский»
«И снова Павлючeнкo пишет книгу «10 лeт в oфcaйдe»»
«Чем больше будет сомнений у наших футболистов, тем интереснее будет футбол!»
Все фотографии отсюда.
Автор: Ирина Райт, главный редактор журнала Coffee&Interview и основатель коммуникационного агентства mnenie.team
Irina Right 