Любимый кофе Анны — меланж с медом, а Николай считает, что кофе должно быть много, поэтому предпочитает американо с молоком.
Хочешь работать в особняке ХIХ века в центре Москвы? Все в твоих руках. Именно к такому выводу пришла редакция Coffee&Interview после знакомства с основателями Social club Римский-Корсаков Анной Григорьевой и Николаем Крутовым. Молодые люди рассказали сколько стоит реставрация памятника архитектуры в Москве и почему городские власти не вставляют им палки в колеса.
(Друзья и партнеры по бизнесу Анна и Николай показывают мне антикафе, которое открыли летом 2016 года на первом этаже особняка ХIХ века. Кажется, я заскучала по работе в большом бизнесе, отчего начала интервью вопросами со словом «Сколько»: сколько залов? Сколько квадратных метров? Сколько стоит аренда и минута проведенного времени в кафе?)
— Н.: В нашем клубе два просторных зала общей площадью 200 кв. метров. Тариф: 2 рубля в минуту, минимальный чек — 50 руб. Можно арендовать пространство для проведения мероприятий.
— А.: Еще есть отдельная большая переговока, она пользуется популярностью среди бизнесменов, поэтому почти всегда занята.
— Судя по названию «social club», вы хотели уйти от приставки антикафе, хотя бизнес-модель у вас именно такого типа. В чем отличие, если оно есть?
— А.: Мы позиционируем клуб скорее как культурный центр и хотим объединять людей для живого общения. Сейчас такой век, все сидят в смартфонах, что очень вредно, а мы вытаскиваем людей в офлайн, заставляем их социализироваться, устраиваем развлечения, которые требуют выхода из зоны комфорта. У нас проходят музыкальные вечера, поэтические встречи, лекции, мастер-классы, игротеки, кинопоказы. Мы первыми начали использовать пространство антикафе для проведения выставок художников, например, сейчас у нас экспонируются работы Зорикто Доржиева.
— А корпоратив можно провести?
— Н.: Мы стараемся не брать такие шумные мероприятия, потому что бережем здание. У нас лепнина ХIХ века, и дискачи мы не хотим устраивать ни за какие деньги.
— Как вам удалось арендовать такое шикарное здание, да еще и в шаге от метро?
— А.: Компания, которую возглавляет мой папа, арендует всё здания. Верхние этажи отданы под офисы, а с первым было сложно, никто не знал, как его использовать.
— У вас с отцом рыночные отношения, то есть вы арендуете помещение на равных правах с остальными или у вас льготный тариф для родственников ?
— А.: Никаких послаблений нет. У нас в семье так принято, человек должен сам всего добиваться. Мы с Колей потратили на ремонт свои деньги. У меня, например, был выбор: купить машину или отреставрировать здание. Я выбрала второе. За стенкой у нас Фонд культуры, но у них деньги не особенно водятся, поэтому мы все делали сами, к соседям не обращались. А насчет здания, его не так сложно найти. Например, это помещение долгие годы пустовало, никто не решался за него браться, так как нужно было кучу бумажек собирать, реставрировать, сохранять исторические элементы, следить за ними. Это никому не нужно, проще ресторан в торговом центре открыть.
— Во сколько обошлась реставрация и как долго она велась?
— Н.: С учетом составления и утверждения плана, проведения реставрационных и ремонтных работ, она длилась порядка двух лет. А общий бюджет тяжело посчитать, потому что мы закончили только первый этап. Пока потратили порядка трех миллионов рублей.
— Когда планируете выйти на самоокупаемость и вернуть инвестиции?
— Н.: На самоокупаемость мы выйдем за год. А дальше, примерно за два года, хотим вернуть деньги, вложенные в реставрацию.
— Вы знаете историю дома, что тут было раньше?
— А.: В 90-е годы тут работал банк. На месте, где у нас сейчас камин, было маленькое окошечко, через которое охрана следила за посетителями. Во время реставрации мы его заделали, так как в изначальном плане особняка его не было. До 90-х, насколько мне известно, здесь жили люди. А в советское время располагались какие-то административные организации, которые более или менее поддерживали порядок залов и, в какой-то степени, спасли здание. Если бы здесь были коммунальные квартиры, то исторические стены и лепнина вряд ли сохранились бы.
— Видела репортаж по «Россия 1», ваш проект номинировали на какую-то премию правительства Москвы, если не ошибаюсь. Получили награду?
— А: Не получили, но мы будем участвовать и в следующем году, после завершения второго этапа реставрации. Но мы счастливы одному только присутствию на таком мероприятии, так как в масштабах города наш проект очень маленький, чтобы вы могли сравнить, премию дали за реставрацию Казанского вокзала, которую делала корпорация РЖД. А наша история будет интересна широким массам, потому что мы, обычные ребята из народа, которые самостоятельно сохраняют памятники архитектуры.
— Вы готовы поделиться опытом и рекомендациями с людьми, которые решат последовать вашему примеру?
— В один голос: Конечно!
— Н.: Конкурентная борьба оздоравливает бизнес. У компаний, достигающих максимальных результатов, всегда есть двойники — это не дает расслабляться лидерам. Тот, кто хочет открыть свое заведение в историческом здании, должен понимать, что оборотная сторона всей красоты архитектурного искусства оборачивается огромным количеством преград — с архнадзорами, реставрационными бригадами, проверками и так далее. Например, мы до сих пор не можем сделать большую вывеску нашего заведения на фасаде. Несмотря на то, что входная дверь не является образцом дверных проемов ХIХ века и объектом культурного наследия, всё, что на ней располагается, требует заверения организаций, которые следят за тем, чтобы памятник не залепляли всякими гадостями.
— Насколько я понимаю, главная беда таких организаций в том, что они никогда не размещают понятный список требований с образцами — ходи, носи варианты, а они, может быть, согласуют. Государственные службы палки в колеса ставили?
— Н.: Если бы нам захотели поставить палку, то мы бы упали. (Смеется.)
— А.: У нас очень хорошие отношения со всеми. Мы стараемся быть максимально открытыми, делам всё по правилам, ничего не утаиваем. Мы не идем поперек власти, потому что, понятное дело, проиграем эту игру. К нам отношение нормальное, так как мы помогаем городу, можно сказать, выполняем часть его работы.
(Во время экскурсии по клубу заглядываю в подсобное помещение и замечаю там шампанское.) А к вам с алкоголем можно, не видела этой информации на сайте?
— А: Теоретически можно, но мы не приветствуем это дело. Наш клуб все же для культурного отдыха другого рода.
— Хорошо, раз мы сегодня «соображаем на троих», разрешите мне немного схалтурить. Вы давно дружите, расскажите несколько фактов друг о друге, кто это сделает лучше вас.
— Н.: Хорошо, Ань, поправляй меня, если я буду перевирать. (Смеется.). Анна закончила Финансовый Университет при Правительстве РФ. Какое-то время была главным специалистом по работе с иностранными корпоративными клиентами в Société Général. Она у нас полиглот, знает английский, французский и испанский. А еще Аня любит старинные дома.
— А.: Да, я живу в дореволюционной пятиэтажке. Иногда на голову сыпется потолок, постоянно отключают горячую воду, интернет не дают провести, но для меня это лишь маленькая плата возможность жить в такой старине.
— Раз взяла слово, рассказывай нам о Николае.
— А.: Николай — искусствовед, закончил МГУ. У него даже есть своя мастерская. Коля трудоголик и любитель большого количества дел, проектов, движухи. Его режим работы похож на три года через год. Изначально это была Колина идея — открыть антикафе. Он писал бизнес-план, исследовал рынок, следил за ремонтом, потому что я была беременна, проводил собеседования с первыми сотрудникам — он практически жил тут на протяжении первых пяти месяцев. Я что- то подзабыла, где там мой вклад в общее дело. (Смеется.).
— Аня, ты упомянула декрет, значит у тебя есть маленький ребенок. Но почему же тогда ваш клуб не предназначен для детей? Это очень странно, когда девушка становится мамой, у нее все бизнес-идеи крутятся вокруг малышей.
— А.: Моему сыну год и пять месяцев, но я специфическая мамочка. Не люблю обсуждать детей с подругами, не хочу постоянно в этом вариться. Ребенок тоже личность, он вырастет и будет таким же взрослым человеком, ему нужно самостоятельно познавать мир. Еще не вижу смысла читать всякие книги о воспитании детей, все должно быть естественно. Большая проблема наших дней: не задушить ребенка любовью, не избаловать. Поэтому не хочу крутиться только вокруг ребенка — он не единственная часть жизни. У меня есть бездетные подруги, и у нас должны быть разные темы для разговора. Ребенку такой подход идет на пользу, он растет самостоятельным и взрослым не по годам. Да и ваше занятие, насколько я понимаю, с ребенком не связано?
— Ой, ребенок, точно. Пора мне забирать дочку. Я наслышана о редком синем чае, который любят ваши гости, угостите напоследок?
— Конечно! У нас большой выбор элитного чая, и пить его гости могут бесплатно. А еще есть всякие интересные добавки вроде ягод годжи и лемонграсса.
Пока пьем синий чай, рассказываю героям о миссии журнала Coffee&Interview — он создан для того, чтобы помогать людям находить вдохновение. Прошу Анну и Николая поделиться тремя вещами, которые их воодушевляют.
— А.: Меня вдохновляют книги Агаты Кристи, старинные здания и творчество группы Ленинград.
— Н.: А меня живая музыка, улыбки и смех людей, а еще погодные ненастья (гроза, град, шторм).
— Спасибо за чай и интересную беседу!
За фоторепортаж спасибо нашим партнерам — фотошколе «ФОТОГРАФИЯ.Без лишних понтов».
Макияж и прическа героини — Юлия Вашкетова.
Irina Right 