“Утрата верхних конечностей перестанет быть серьезной проблемой” — оторвать бы руку журналисту, написавшему такой заголовок .
О позитиве, как защитной реакции, и жизни с бионическим протезом мы откровенно поговорили с Валентиной Лаук
Раннее детство (Боль и слезы для закалки характера)
Я родилась в Донецкой Республике. С рождения у меня нет одной руки ниже локтя. Меня воспитывала бабушка. Она меня очень любила, но, при этом, она не давала мне никаких поблажек. Не потакала во всем. Бабушка делала это, чтобы я училась всему сама, могла рассчитывать только на свои собственные силы. Я плакала, когда у меня что-то не получалось, но мне кажется, что я уже тогда понимала, что это делается для меня, а не просто из-за ее прихоти.
Когда есть одна лишь жестокость по отношению к ребенку, когда существуют только наказания, только боль и слезы, тогда это не закаляет характер, а калечит его. Детская психика не выдерживает подобного отношения и ее, после этого, довольно сложно восстановить. Мне повезло, в моем случае, была иная картина, и все, что делала бабушка, было мне только на пользу.
Действия, порождающие только боль и слезы, должны быть на последнем месте в воспитании детей.
Как в детском саду баба Яга откусила мне руку
Когда я пришла в садик, меня окружили дети и начали спрашивать о том, как же так получилось, что с рукой. Каждый в толпе задал этот вопрос. Чтобы дети меня не доставали я придумала ответ про Бабу Ягу, которая пришла и откусила мне руку. И все, больше они об этом не вспоминали, мы один раз решили этот вопрос и все.
Самая неадекватная реакция была у взрослых. Была одна нянечка, которая меня невзлюбила, кричала постоянно только на меня, обращала больше внимания на меня, когда все бесились. Это была какая-то личная неприязнь. О ее причинах я могу только догадываться.
После школы
После школы я должна была поступить в университет, но не получилось. Я сдала вступительные экзамены, сначала я была в списках поступивших, а когда я пришла оформлять документы, мне сказали, что я не поступила. Подозреваю, что на мое место продвинули нужного человека или это было какое-то жуткое недоразумение. Я хотела стать психологом.
Тогда я просто пошла в училище, отучилась на продавца. Жила, работала. Потом отучилась в библейском институте. После пошла в политехникум на социального работника. А затем – поступила на второй курс университета на социологию.
Как я начала плавать
В одном из торговых центров ко мне подошел бариста. Он рассказал о своем друге — параолимпийском чемпионе по плаванию и предложил походить к нему на треннировки. Бассейн, в котором он тренируется, оказался через дорогу от моего дома.
За первые полгода я успела поучаствовать в двух показательных заплывах. Их проводили, чтобы показать, что вот ребята, вы молодцы, вы сможете.
Война
В этот период, у нас началась война и я уехала с рюкзаком летних вещей, чтобы просто переждать. Думала, что все это закончится быстро. Но начался призыв, с обеих сторон стали забирать молодых людей в армию. Мирная жизнь вообще была разлажена, нужно было что-то делать с этим. Мне пришло сообщение — приглашение от знакомых ребят из Питера: приезжайте, накормим, поселим. Мы с другом сначала отнеслись к этому с юмором, но когда поняли, что война быстро не кончится, уехали в Санкт-Петербург. Мы просто бежали. Так я стала потихоньку вливались в жизнь в другой стране.
Я видела по телевизору какую-то вакханалию: митинги, крушение витрин и прочее.
Но было ощущение, что это далеко, нас не коснется.
В принципе, у нас в Донецке митинги тоже были, но все это было как-то мирно. В одной стороне проходило собрание за единую Украину, а буквально сразу же, через дорогу, за независимость этой территории.
Когда начались активные действия, бомбежка, перестрелка в аэропорту, тогда стало жутко. И когда я приехала в Днепропетровск, на Украинскую сторону, то заметила, что люди плохо относились к нам. Нет, на прямую — в лицо никто не высказывал. Но были проблемы со съемом жилья, отказывали. Были некоторые разговоры, которые я слышала, например, в магазине, о том, какие жители Донецка плохие. И вот когда я приехала в Киев где-то год назад, я видела пропаганду. Про то, какая плохая Россия, какие плохие жители Донецка. Сейчас я в это уже не хочу влезать, но тогда был явный негатив.
Про разницу в отношении в большом городе и маленьком.
В большом городе комфортнее, никто не обращает на тебя внимание. Да, сейчас обращают, когда я хожу с металлической рукой, но по-другому. Это сейчас считается модным, пошла некая тенденция на киборгов. В маленьком городе пока что иначе, обращают внимание, да. В любом случае, к этому нужен правильный настрой. И в маленьком городе и большом. Тогда это переносится легче.
Про границы в общении. «Хей, как тебе без руки живется?»
Важно, чтобы люди понимали разницу, когда задают какой-то вопрос. Например, можно поинтересоваться о каком-то недуге, чисто ради досужего интереса или потому что у человека такая же проблема. Или, например, у кого-то из родственников подобная ситуация произошла. Но есть люди,которые просто могут написать в инстаграме: «Хей, как тебе без руки живется?», Нормально живется, но лучше не пробовать.
Была подобная ситуация с парнем, который позвал меня на свидание, а потом добавил: “И руку свою металлическую не забудь”. Он тоже, по мне, не вполне адекватный. Для меня это некоторое недоразвитие в психологическом плане. Но это ему нужна некоторая помощь, а не мне.
Сейчас мне проще, когда спрашивают об этом в лоб. Но я все равно считаю, что нужно подбирать слова. А раньше я это воспринимала иначе. Мне иногда хотелось провалиться под землю, от одного лишь взгляда.
Я краснела, синела, мне хотелось, чтобы меня не замечали, не замечали мой дефект.
Нужно быть внимательным к человеку. Сейчас я без труда могу прийти в любую компанию, сразу сказать людям, что они могут спокойно спрашивать любые вещи, я на них легко отвечу.
И в этом плане в обществе большой пробел. Нужны специализированные центры, сообщества на их базе, которые обо всем расскажут, помогут и поддержат.
Вот, например, есть бионические протезы. Они стоят бешеных денег. Но, оказывается, их у нас в стране можно получить бесплатно. Да, действительно, их приходится выбивать. Но все же есть те, кто это уже сделал. Они могут об этом рассказать, поделиться своим опытом.
Бионический протез — электронно-механическое устройство, управляемое нервными импульсами. Для каждого человека нужно индивидуальное изделие, которое будет учитывать его вес, рост, длину шага, силу хвата и ряд других особенностей. Во время ампутации двигательный нерв выводится на крупную мышцу. С помощью гильзы со встроенным миодатчиком протез надевается на остаток конечности. При сокращении мышцы улавливается потенциал и передается сигнал на осуществление действия.
Как у меня появился бионический протез
Ребята из компании Maxbionic нашли мой профиль в ВК и написали, что у них есть интересный протез, который можно попробовать. “Валентина зацепила своей харизмой, и мы решили сделать ее лицом продукта на территории России”, — говорит один из основателей компании.
Кибер F*ck
Я попросила специально запрограммировать мне средний палец на протезе. Кому показывать? А вот таким:
Когда я приехала в Питер, меня никто не хотел брать на работу, так как у меня не было ни гражданства, ни вида на жительства. Только справка. В одном месте меня все же взяли работать продавцом в магазине одежды, при условии, что я скоро получу удостоверение о временном убежище. Я вышла на стажировку, три дня все было хорошо. А потом они вдруг заметили (по камере), что у меня нет руки и сказали, что я им не подхожу. Это было впервые в моей жизни, когда со мной вот так поступили. Вот тогда мне захотелось показать им средний палец.
Подобное касается еще и маникюрных салонов. У меня часто спрашивают, ты платишь за две руки или за одну? Чаще всего да, за одну. Но в некоторых подобное просто не проходит, они все равно берут плату, как за две, если не дороже. Так что мой кибер f*ck и для них тоже.
Про слово «инвалид» и принятие себя
Сейчас, да, я воспринимаю себя так. Я инвалид. Мне раньше казалось, что нет я, здоровее всех живых, я человек с особенностями, человек-робот, но никак не инвалид. Это говорит о непринятии себя. Это неправильно. Сейчас я могу это признать, сказать, что да, я – инвалид. Да, у меня есть группа инвалидности, даже справка лежит где-то просроченная. И я подтвержу группу снова, когда оформлю гражданство. В этом нет ничего такого, в том, что я инвалид. Это не значит, что я проживу какую-то не такую жизнь. Я наслаждаюсь ей и стараюсь продолжать это делать, делаю это и сейчас.
Про позитив. “Не ной” — это не слова поддержки
Некоторое время назад я не показывала, что мне грустно или, как-то там, нейтрально. Я всегда улыбалась на людях, я же сам позитив. Это была некая защитная реакция, ведь если люди видят, что ты не улыбаешься, значит, тебе плохо, что что-то не в порядке с тобой. Но это же не так! Тогда человек не будет настоящим.
Это сейчас я могу разрешить себе поныть и погрустить. Если мне весело, я конечно буду смеяться. Хорошо, когда мне нейтрально. Вот сейчас я сделала несколько постов о своей жизни. Просто факт, сухой факт из жизни. Но люди начали писать, что, мол, зачем, будь позитивнее. Но я считаю, что нужно быть собой, нужно адекватно реагировать на окружающий мир. Когда весело смеяться, когда нет – не делать этого. Это жизнь, она не всегда дарит радость.
Например, инвалидность — это совсем не весело, даже более чем. Но я смогла принять себя, получать удовольствие от жизни. Но я не понимаю, когда кто-то пишет: «не ной». Нет, я не сомневаюсь в их искренности. Может, они действительно воспринимают это сейчас так. Когда человеку реально плохо, ему это не поможет, ведь «не ной» — это не слова поддержки. Я считаю, что нужно соблюдать в этом золотую середину, адекватно воспринимать окружающий мир.
Про веру. “Бог для меня – это своего рода отец, которого у меня не было”
Я считаю себя верующим человеком. Читала библию несколько раз, одно время это была моя настольная книга. Мне даже хотелось бы вернуться к этому состоянию. Почему я рекомендую ее читать? Это очень глубокая книга, сборник жизненных историй, которые показывают отношение к происходящему. Одна знакомая говорила, что в Библии все плохо, Бог – каратель. Да, возможно это так, но это потому что автор той истории сам так воспринимал Бога. Если продолжить чтение, то окажется, что в другом случае Бога считали другом, помощником. Все решает отношение.
Бог для меня – это своего рода отец, которого у меня не было. Я чувствую, что он заботится обо мне, как папа. Я воспринимаю его не как некое далекое создание, он рядом. Я могу поговорить с ним, если я наедине, высказаться, мне даже не надо учить наизусть молитвы, стихи.
В детстве я молилась о том, чтобы он дал мне руку, не знаю даже, как. Вот, вырастет или прилетит ангел-хранитель, подарит ее. Вот я выросла и получила металлическую руку.
Почему нет, я воспринимаю это, как его подарок, как ответ на молитвы. Это правда чудо, с учетом стоимости моей кибер-руки, было бы сложно получить ее самой. Так что этот подарок – действительно ответ на мои детские молитвы.
У меня нет большой мечты
У меня нет громадной цели, к которой я шла бы всю жизнь. Тем не менее, у меня есть некоторые задачи, которые я хотела бы решить. Например, реабилитационный центр. Я думаю, я смогла бы помочь другим, рассказать о себе, как жить, людям, кто оказался в подобной ситуации. Так что, например, эта цель мне вполне бы подошла. Да, я не знаю, как это осуществить сейчас, но что-то начинает вырисовываться.
Ира Райт: Люди с особенностями самые улыбчивые, иначе не выжить. В нашем обществе очень трудно тем, кто чем-то отличается от других и не укладывается в понятие нормы. Я призываю всех вас учиться уважать чужие границы, повышать свой уровень осведомленности и образования, а еще предлагать свою помощь даже тем, кто стесняется о ней попросить.
Если вам понравилось это интервью и его героиня, поделитесь ссылкой в социальных сетях.
Irina Right 